Переводчик Сталина

Владимир Николаевич Павлов родился в семье талантливого инженера-железнодорожника.

 

Его семья с большим уважением и интересом относились к иностранному языку, и Володя с самого детства слышал речи на иностранном языке.

 

Кроме того, Володя, несомненно, обладал уникальными лингвистическими способностями. Таким образом, по окончании средней школы он свободно общался на немецком и английском языке.

 

Тяга к технике к Владимиру перешла от отца, поэтому, наверное, по окончании школы он начал учиться  в  Московском энергетическом институте, по специальности  теплотехник. Учеба давалась ему легко, и он учился вдохновенно.

 

Он регулярно печатался  в солидных научных журналах. В  1939 году Владимира Николаевича  неожиданно вызвали в ЦК. Сейчас трудно догадаться, что испытал тогда молодой специалист, которого неожиданно вызвали в святая-святых нашей страны -  Центральный Комитет!

 

Нужно помнить, что страна переживала тяжелые времена и, более того, у Павлов посадили родного дядю. С тревожным сердцем он ехал в то время в ЦК. Но позже выяснилось, что его в ЦК пригласили для сдачи экзамена по иностранному языку.  Владимир Николаевич экзамен выдержал на отлично.

 

Далее его запустили по  административной карусели. Сначала Павлова направили  к секретарю Центрального Комитета  Г.М.Маленкову ВКП (б), а затем его привезли к Народному комиссару иностранных дел  В.М.Молотову.

Долго не думая, Молотов принял решение о назначении Павлова своим помощником. 

 

Разумеется,  новоиспеченный  комиссар еще накануне внимательно изучил досье своего молодого помощника. Как вспоминает Павлов, Молотов был чрезвычайно выдержанным и целеустремленным человеком. Его отличала огромная работоспособность и организованность.

 

Вместе с тем, Павлов описывал Молотова своим родным и близким, как редкостного буквоеда и педанта. К своим подчиненным он относился, как к деталям сложной машины, которая должна безупречно работать.

Молотов очень любил устраивать своим подчиненным разносы и никогда никого не защищал.

 

Павлов любил вспоминать  любопытный случай. В то время, когда он начал свою карьеру у Молотова,  НКИД располагался по улице Воровского (ныне Поварской).

Однажды, Молотов разошелся и в крайней форме выразил Павлову свое возмущение: "Вы ничего не знаете и не умеете, мы лучше направим вас в дом напротив".  Тут он кивнул головой в сторону дома напротив, где в то время размещался НКВД.

 

В.Н.Павлов также вспоминает, что впервые увидел Сталина летом 1939 года.

Это было в августе, когда в Москву с рабочим визитом прибыл министр иностранных дел Германии Риббентроп.

 

Как известно, в ходе данного визита был заключен так называемый пакт «Риббентропа-Молотова», а также секретный протокол, где говорилось о совместных действиях в отношении Прибалтики, Западной Украины, Белоруссии, и Молдавии.

 

По поручению самого Сталина на этой встрече Павлов следил за точностью перевода слов вождя немецкому министру. Кроме того, вождь дал указание сверить между собой немецкий и русский тексты договора.

 

Надо отметить, что в 1989 году, когда мир бурно обсуждал историю этого договора,  В.Н.Павлов был  единственным  свидетелем данных событий, оставшимся в живых.  Тогда Владимир Николаевич подготовил  развернутую записку в МИД СССР. Дальнейшая судьба данного документа неизвестна  — Павлов так и не дождался ответа из МИДа.

 

После завершения советско-германских переговоров  Павлова  назначили секретарем полпредства Советского Союза  в Германии. В ноябре 1940 года Молотов  с рабочим визитом прибыл в Берлин и Павлова вновь назначили переводчиком.  На этой встрече ему пришлось переводить переговоры Молотова с Гитлером. 

 

Владимир Николаевич вспоминал, что речь  Гитлера была плавной и логичной, он никогда не использовал подсказку - несомненно, он был одаренным человеком. Тем не менее, советский переводчик  признается, что ему не понравилось  рукопожатие с немецким вождем: рука фюрера была влажной и холодной.

 

В конце 1940 года В.Н.Павлова отозвали  в Москву и назначили заведующим отделом НКИД, который курировал Центрально-европейское направление.

Во время ключевых политических событий (Тегеранской, Ялтинской, Потсдамской конференции) Павлов вновь встречается с Иосифом Сталиным, Ф.Д.Рузвельтом и Г.Трумэном.

 

Выполнять перевод товарищу Сталину — ответственность чрезвычайная.

Тем не менее, как рассказывает Владимир Николаевич, работать с вождем было намного легче, чем с Молотовым.

Иосиф Виссарионович высоко ценил и уважал людей с разносторонним кругозором, которые в совершенстве разбирались в обсуждаемых вопросах, но не стремились выделиться широкими познаниями и оставались скромными.

 

Надо сказать, что В.Н.Павлову были присущи именно эти качества. Как известно, Иосиф Сталин к своим  подчиненным всегда относился  дружелюбно и корректно, а  к Павлову он испытывал особые симпатии и старался по мере возможности выделить его. 

 

Владимир Николаевич часто рассказывал забавный случай. Советская делегация в 1943 году на поезде ехала на Тегеранскую конференцию.

Берия на менгрельском языке начал рассказывать Сталину какую-то историю в присутствии Павлова.  Разумеется, Владимир Николаевич, не мог понять ни одного слова.

 

Иосиф Виссарионович сразу заметил его растерянность и немедленно потребовал у Берии прекратить разговор на этом языке, поскольку это некультурно.

 

В личном архиве Павлова хранятся фотографии, где он стоит рядом со Сталиным или немного сзади его. Павлов объясняет, что он никогда не стремился держаться во время съемок к вождю, напротив, если это возможно, он  стремился уходить из кадра.  Когда Иосиф Сталин  замечал, что он убегает, часто дергал его за рукав и тянул обратно его в кадр.

 

Во многих случаях симпатии вождя помогали Павлову выходить из весьма непростых ситуаций. Во время очередного застолья все тот же Лаврентий Берия пытался напоить Павлова в присутствии Сталина. Берия налил ему полный стакан водки и потребовал у Павлова осушить бокал за здоровье товарища Сталина, но поскольку у Владимира Николаевича  болели бочки - он стал отказываться. 

 

Берия настаивал:  «Все пьют — и ты тоже пей». Невозможно предположить, чем бы закончился этот случай, если бы вождь не заступился за  переводчика, попросил Лаврентия отстать. "Если не хочет — пусть не пьет, мы никого не принуждаем".

 

Был и такой случай - после очередной встречи с  Черчиллем, Сталин сделал замечание Павлову, что перевел слова Черчилля неправильно.  Редко кто осмеливался возражать товарищу Сталину - таких людей можно было пересчитать по пальцам.

 

Но переводчик Павлов решился, поскольку вождь задел  его профессиональную честь:  «Товарищ Сталин, переводчик Черчилля Бирс подтвердил, что я все перевел правильно! Вы же это слышали".

 

Тут появился вездесущий Берия, который услышал ответ Павлова. Лаврентий Павлович в тот час обратился Сталину и предложил немедленно посадить переводчика за дерзкий ответ. Товарищ Сталин буркнул недовольно: «Лаврентий! Тебе лишь бы посадить кого-нибудь. Всех посадим - кто работать будет?"

 

Хотя иногда и сам Сталин страшные шутки позволял, от которых любому становилось не по себе. Однажды  вождь в узком кругу как бы, между прочим, подчеркнул: «Товарищ Павлов уже слишком много знает. Наверное, ему пора в Сибирь?"

 

Засмеялись все, в том числе и Владимир Николаевич. Но нетрудно представить, что испытывал наш переводчик в глубине души от подобной шуточки Сталина?!

 

В.Н.Павлов рассказывает, что самой  трудной в  карьере переводчика была встреча в Тегеране  в 1943 году. На этих переговорах обсуждали  вопрос о точном времени открытия второго фронта в Европе. Сталину нужно было узнать от союзников точную дату открытия фронта. 

 

Рузвельт и Черчилль хотели  лавировать, но, в итоге сказали, что они еще не готовы  озвучить окончательные сроки. Услышав это, Сталин  встал, медленно повернулся и направился к выходу. Не оборачиваясь к публике, он довольно громко произнес: «Тут нам нечего делать, мы должны воевать».

 

За товарищем Сталиным последовал Павлов  — моментально сообразил и точно  как советский вождь, не оборачиваясь, произнес эти же слова по-английски, тоже не оборачиваясь.

 

Для В.Н.Павлова очень памятной была конференция на Ялте, где он удостоился высшей награды Великобритании. На Ялтинской встрече был обед, и Сталин неожиданно предложил выпить  за переводчиков, которые работали  на конференции.

 

«Как и ранее, сегодня три лидера встретились друг с другом, - сказал советский руководитель.  — Мы общаемся, принимаем пищу и пьем,  а между тем наши  переводчики упорно трудиться, чтобы обеспечить успех наших переговоров. Мы  полностью доверяем им и  передаем им все свои сокровенные мысли,  что им даже некогда даже нормально поесть».

После этого он обошел весь стол, чокаясь поочередно с каждым из трех переводчиков:  переводчиком Черчилля Артуром Бирсом, Чарльзом Боленом - переводчиком Рузвельта и Владимиром Павловым. 

 

Именно в тот  вечер Черчилль наградил Павлова орденом «За Бога и империю», который является  одним из высших наград Британской империи.

Надо сказать, что с этим орденом связан любопытный случай.

 

Где-то в середине 60-х годов квартира Павлова сильно пострадала из-за произошедшего пожара. Британский орден также пострадал и не подлежал восстановлению.  Прошло некоторое время и, находясь в Англии в служебной командировке, В.Н.Павлов был приглашен на официальный прием. 

 

На свой пиджак он прикрепил все награды, кроме ордена «За Бога и империю», который при пожаре сгорел несколько лет назад.  Когда англичане спросили - почему он не прикрепил британский орден, Владимир Николаевич поведал историю о пожаре.

 

Прошло несколько дней и Павлову официально вручил новый орден, который был точной копией утраченного. Сразу после окончания второй мировой войны Павлова назначили  советником советского  посольства в Англии.

 

Через некоторое время его повторно назначили руководителем отдела МИДа и он стал членом  коллегии этого министерства.

 

В 1953 году умер Сталин и Молотов уволил знаменитого переводчика из МИДа. С момента своего увольнения и  до середины 70-х  работал главным редактором Издательства иностранной литературы (с 1964 года — «Прогресс»).

 

В.Н.Павлов  всегда избегал журналистов, даже, несмотря на просьбы своей жены - отказывался писать мемуары, а о своем прошлом с неохотой рассказывал лишь  в  узком кругу, поэтому,  нет ничего удивительного в том, что работники издательства практически ничего не знали о своем знаменитом начальнике.

Персональный пенсионер Владимир Николаевич Павлов ушел из жизни в 1993 году.